Неточные совпадения
— Мы рады и таким!
Бродили долго по́ саду:
«Затей-то! горы, пропасти!
И пруд опять… Чай, лебеди
Гуляли по пруду?..
Беседка… стойте! с надписью!..»
Демьян, крестьянин грамотный,
Читает по складам.
«Эй, врешь!» Хохочут странники…
Опять — и то же самое
Читает им Демьян.
(Насилу догадалися,
Что надпись переправлена:
Затерты две-три литеры.
Из
слова благородногоТакая вышла дрянь...
Константин Левин смотрел на брата как на человека огромного ума и образования,
благородного в самом высоком значении этого
слова и одаренного способностью деятельности для общего блага.
— Прошу вас, — продолжал я тем же тоном, — прошу вас сейчас же отказаться от ваших
слов; вы очень хорошо знаете, что это выдумка. Я не думаю, чтоб равнодушие женщины к вашим блестящим достоинствам заслуживало такое ужасное мщение. Подумайте хорошенько: поддерживая ваше мнение, вы теряете право на имя
благородного человека и рискуете жизнью.
Многие из чиновников и
благородного дворянства тоже невольно подумывали об этом и, зараженные мистицизмом, который, как известно, был тогда в большой моде, видели в каждой букве, из которых было составлено
слово «Наполеон», какое-то особенное значение; многие даже открыли в нем апокалипсические цифры.
Хотят непременно, чтобы все было написано языком самым строгим, очищенным и
благородным, —
словом, хотят, чтобы русский язык сам собою опустился вдруг с облаков, обработанный как следует, и сел бы им прямо на язык, а им бы больше ничего, как только разинуть рты да выставить его.
То был приятный,
благородный,
Короткий вызов, иль картель:
Учтиво, с ясностью холодной
Звал друга Ленский на дуэль.
Онегин с первого движенья,
К послу такого порученья
Оборотясь, без лишних
словСказал, что он всегда готов.
Зарецкий встал без объяснений;
Остаться доле не хотел,
Имея дома много дел,
И тотчас вышел; но Евгений
Наедине с своей душой
Был недоволен сам собой.
— Что такое
благороднее? Я не понимаю таких выражений в смысле определения человеческой деятельности. «
Благороднее», «великодушнее» — все это вздор, нелепости, старые предрассудочные
слова, которые я отрицаю! Все, что полезно человечеству, то и благородно! Я понимаю только одно
слово: полезное! Хихикайте, как вам угодно, а это так!
— Видишь, и сам не знаешь! А там, подумай: ты будешь жить у кумы моей,
благородной женщины, в покое, тихо; никто тебя не тронет; ни шуму, ни гаму, чисто, опрятно. Посмотри-ка, ведь ты живешь точно на постоялом дворе, а еще барин, помещик! А там чистота, тишина; есть с кем и
слово перемолвить, как соскучишься. Кроме меня, к тебе и ходить никто не будет. Двое ребятишек — играй с ними, сколько хочешь! Чего тебе? А выгода-то, выгода какая. Ты что здесь платишь?
Между тем, отрицая в человеке человека — с душой, с правами на бессмертие, он проповедовал какую-то правду, какую-то честность, какие-то стремления к лучшему порядку, к
благородным целям, не замечая, что все это делалось ненужным при том, указываемом им, случайном порядке бытия, где люди, по его
словам, толпятся, как мошки в жаркую погоду в огромном столбе, сталкиваются, мятутся, плодятся, питаются, греются и исчезают в бестолковом процессе жизни, чтоб завтра дать место другому такому же столбу.
— А! и ты иногда страдаешь, что мысль не пошла в
слова! Это
благородное страдание, мой друг, и дается лишь избранным; дурак всегда доволен тем, что сказал, и к тому же всегда выскажет больше, чем нужно; про запас они любят.
— Я не послал письма. Она решила не посылать. Она мотивировала так: если пошлю письмо, то, конечно, сделаю
благородный поступок, достаточный, чтоб смыть всю грязь и даже гораздо больше, но вынесу ли его сам? Ее мнение было то, что и никто бы не вынес, потому что будущность тогда погибла и уже воскресение к новой жизни невозможно. И к тому же, добро бы пострадал Степанов; но ведь он же был оправдан обществом офицеров и без того. Одним
словом — парадокс; но она удержала меня, и я ей отдался вполне.
— С вами говорит
благородный человек, благороднейшее лицо, главное, — этого не упускайте из виду — человек, наделавший бездну подлостей, но всегда бывший и остававшийся благороднейшим существом, как существо, внутри, в глубине, ну, одним
словом, я не умею выразиться…
— Алешечка, поклонись своему братцу Митеньке, да скажи ему, чтобы не поминал меня, злодейку свою, лихом. Да передай ему тоже моими
словами: «Подлецу досталась Грушенька, а не тебе,
благородному!» Да прибавь ему тоже, что любила его Грушенька один часок времени, только один часок всего и любила — так чтоб он этот часок всю жизнь свою отселева помнил, так, дескать, Грушенька на всю жизнь тебе заказала!..
Поэты, говорит, все так раздражительны…» Одним
словом, такие насмешки под видом самого
благородного тона.
Напротив, все их страсти утоляются быстро, но около
благородного, прекрасного существа, этот по-видимому грубый и жестокий человек ищет обновления, ищет возможности исправиться, стать лучшим, сделаться высоким и честным — „высоким и прекрасным“, как ни осмеяно это
слово!
Я еще ни от кого не слышала таких
благородных, утешительных
слов.
Отступался от дела, чтобы не быть дураком и подлецом, и возликовал от этого, будто совершил геройский подвиг великодушного благородства; не поддаешься с первого
слова зову, чтобы опять не хлопотать над собою и чтобы не лишиться этого сладкого ликования своим благородством, а эгоизм повертывает твои жесты так, что ты корчишь человека, упорствующего в
благородном подвижничестве».
Я не должен называть своего решения ни
благородным, ни даже честным, — это слишком громкие
слова, я должен назвать его только расчетливым, благоразумным: я опрокидываю кубок.
Что тут винить с натянутой регуловской точки зрения человека, — надобно винить грустную среду, в которой всякое
благородное чувство передается, как контрабанда, под полой да затворивши двери; а сказал
слово громко — так день целый и думаешь, скоро ли придет полиция…
Когда Оранский окончил чтение, выступил полковник Шубинский. Он отборными
словами и ломоносовским слогом объявил нам, что мы обязаны предстательству того
благородного вельможи, который председательствовал в комиссии, что государь был так милосерд.
Сейте, пусть чувство растет
благородное,
Очи омочит слеза, —
Сквозь эти слезы пусть
слово свободное
Руси откроет глаза.
Полуянов долго не решался сделать окончательный выбор деятельности, пока дело не решилось само собой. Раз он делал моцион перед обедом, — он приобретал
благородные привычки, — и увидел новую вывеску на новом доме: «Главное управление Запольской железной дороги». Полуянов остановился, протер глаза, еще раз перечитал вывеску и сказал всего одно
слово...
Нет простора и свободы для живой мысли, для задушевного
слова, для
благородного дела; тяжкий самодурный запрет наложен на громкую, открытую широкую деятельность.
Оба приехали к Настасье Филипповне, и Тоцкий прямехонько начал с того, что объявил ей о невыносимом ужасе своего положения; обвинил он себя во всем; откровенно сказал, что не может раскаяться в первоначальном поступке с нею, потому что он сластолюбец закоренелый и в себе не властен, но что теперь он хочет жениться, и что вся судьба этого в высшей степени приличного и светского брака в ее руках; одним
словом, что он ждет всего от ее
благородного сердца.
— Здесь ни одного нет, который бы стоил таких
слов! — разразилась Аглая, — здесь все, все не стоят вашего мизинца, ни ума, ни сердца вашего! Вы честнее всех,
благороднее всех, лучше всех, добрее всех, умнее всех! Здесь есть недостойные нагнуться и поднять платок, который вы сейчас уронили… Для чего же вы себя унижаете и ставите ниже всех? Зачем вы всё в себе исковеркали, зачем в вас гордости нет?
Конечно, ему всех труднее говорить об этом, но если Настасья Филипповна захотела бы допустить в нем, в Тоцком, кроме эгоизма и желания устроить свою собственную участь, хотя несколько желания добра и ей, то поняла бы, что ему давно странно и даже тяжело смотреть на ее одиночество: что тут один только неопределенный мрак, полное неверие в обновление жизни, которая так прекрасно могла бы воскреснуть в любви и в семействе и принять таким образом новую цель; что тут гибель способностей, может быть, блестящих, добровольное любование своею тоской, одним
словом, даже некоторый романтизм, не достойный ни здравого ума, ни
благородного сердца Настасьи Филипповны.
Он бы тотчас ушел, если б не Лиза: ему хотелось сказать ей два
слова наедине, но он долго не мог улучить удобное мгновенье и довольствовался тем, что с тайной радостью следил за нею взором; никогда ее лицо не казалось ему
благородней и милей.
— Сполна целостию. Нет, говорю: она моя жена теперь, шабаш. У меня женщину трогать ни-ни. Я вот этой Кулобихе говорю: дай пять тысяч на развод, сейчас разведусь и
благородною тебя сделаю. Я уж не отопрусь. Я
слово дал и не отопрусь.
Попавший в беду Симановский сказал несколько общих утешительных
слов таким рассудительным басом, каким в старинных комедиях говорили
благородные отцы, и увел своих дам.
Словом, он знал их больше по отношению к барям, как полковник о них натолковал ему; но тут он начал понимать, что это были тоже люди, имеющие свои собственные желания, чувствования, наконец, права. Мужик Иван Алексеев, например, по одной
благородной наружности своей и по складу умной речи, был, конечно, лучше половины бар, а между тем полковник разругал его и дураком, и мошенником — за то, что тот не очень глубоко вбил стожар и сметанный около этого стожара стог свернулся набок.
Александр Иванович зачитал: в дикции его было много декламации, но такой умной,
благородной, исполненной такого искреннего неподдельного огня, что — дай бог, чтобы она всегда оставалась на сцене!.. Произносимые стихи показались Павлу верхом благозвучия;
слова Федры дышали такою неудержимою страстью, а Ипполит — как он был в каждом
слове своем, в каждом движении, благороден, целомудрен! Такой высокой сценической игры герой мой никогда еще не видывал.
Из обращения Тейтча к германскому парламенту мы узнали, во-первых, что человек этот имеет общее a tous les coeurs bien nes [всем
благородным сердцам (франц.)] свойство любить свое отечество, которым он почитает не Германию и даже не отторгнутые ею, вследствие последней войны, провинции, а Францию; во-вторых, что, сильный этою любовью, он сомневается в правильности присоединения Эльзаса и Лотарингии к Германии, потому что с разумными существами (каковыми признаются эльзас-лотарингцы) нельзя обращаться как с неразумными, бессловесными вещами, или, говоря другими
словами, потому что нельзя разумного человека заставить переменить отечество так же легко, как он меняет белье; а в-третьих, что, по всем этим соображениям, он находит справедливым, чтобы совершившийся факт присоединения был подтвержден спросом населения присоединенных стран, действительно ли этот факт соответствует его желаниям.
В сущности, Прозоров не понимал Тетюева: и умный он был человек, этот Авдей Никитич, и образование приличное получил, и хорошие
слова умел говорить, и
благородной энергией постоянно задыхался, а все-таки, если его разобрать, так черт его знает, что это был за человек…
Одним
словом, князь, я, как
благородный человек, только засвидетельствовал дерзость презренного еврея и…
Так что в этом смысле наша «
благородная тоска» воистину представляет для него «новое
слово».
Аграфена Кондратьевна. Хорошо бы это, уж и больно хорошо; только вот что, Устинья Наумовна: сама ты, мать, посуди, что я буду с благородным-то зятем делать? Я и слова-то сказать с ним не умею, словно в лесу.
Прежде всего я желал быть во всех своих делах и поступках «noble» (я говорю noble, a не
благородный, потому что французское
слово имеет другое значение, что поняли немцы, приняв
слово nobel и не смешивая с ним понятия ehrlich), потом быть страстным и, наконец, к чему у меня и прежде была наклонность, быть как можно более comme il faut.
— Точно так, господин капитан. Барышни. Приехали только на две недели в Москву из Пензы. Мои родственницы. Обещался быть в
Благородном собрании на елке. Дал честное
слово. Ужасно обидно будет обмануть их и подвести.
— Ты постой, Петр Степанович, постой, — щеголевато отчеканивая каждое
слово, заговорил он, — ты первым долгом здесь должен понимать, что ты на
благородном визите у господина Кириллова, Алексея Нилыча, у которого всегда сапоги чистить можешь, потому он пред тобой образованный ум, а ты всего только — тьфу!
Смерть Лебядкиных, по
словам его, была устроена лишь одним Петром Степановичем, без всякого участия Николая Всеволодовича, с хитрою целью втянуть того в преступление и, стало быть, в зависимость от Петра Степановича; но вместо благодарности, на которую несомненно и легкомысленно рассчитывал, Петр Степанович возбудил лишь полное негодование и даже отчаяние в «
благородном» Николае Всеволодовиче.
Была будто бы кем-то обольщена в своей чести, и за это вот господин Лебядкин, уже многие годы, будто бы с обольстителя ежегодную дань берет, в вознаграждение
благородной обиды, так по крайней мере из его болтовни выходит — а по-моему, пьяные только слова-с.
— Это, положим, не совсем так, но скажите, неужели Nicolas, чтобы погасить эту мечту в этом несчастном организме (для чего Варвара Петровна тут употребила
слово «организм», я не мог понять), неужели он должен был сам над нею смеяться и с нею обращаться, как другие чиновники? Неужели вы отвергаете то высокое сострадание, ту
благородную дрожь всего организма, с которою Nicolas вдруг строго отвечает Кириллову: «Я не смеюсь над нею». Высокий, святой ответ!
Но она стала на своем и досказала: по ее
словам, она уже была здесь летом с одною «очень
благородною госпожой-с» из города и тоже заночевали, пока пароход не приходил, целых даже два дня-с, и что такого горя натерпелись, что вспомнить страшно.
Когда сие
благородное блюдо было покончено, то выгнанный из службы доктор, не уступавший в количестве выпитой водки Максиньке, произнес еще первые в продолжение целого вечера
слова...
— То-то вот и есть, что в то время умеючи радовались: порадуются
благородным манером — и перестанут! А ведь мы как радуемся! и день и ночь! и день и ночь! и дома и в гостях, и в трактирах, и словесно и печатно! только и
слов: слава богу! дожили! Ну, и нагнали своими радостями страху на весь квартал!
Перед глазами пляшут огни фонарей на площади; справа, в черной куче деревьев, возвышается белый институт
благородных девиц. Лениво нанизывая грязные
слова одно на другое, казак идет на площадь, помахивая белым тряпьем, и наконец исчезает, как дурной сон.
«Напрасный гнев, — продолжает Мопассан, — негодование поэта. Война уважаема, почитаема теперь более, чем когда-либо. Искусный артист по этой части, гениальный убийца, г-н фон Мольтке отвечал однажды депутатам общества мира следующими страшными
словами: «Война свята и божественного установления, война есть один из священных законов мира, она поддерживает в людях все великие и
благородные чувства: честь, бескорыстие, добродетель, храбрость. Только вследствие войны люди не впадают в самый грубый материализм».
Конечно, есть слабости: так иногда заторопится, скоро скажет, не то
слово скажет, которое нужно, то есть не лжет, ты не думай… все это, брат, так сказать, от чистого, от
благородного сердца выходит, то есть если даже и солжет что-нибудь, то единственно, так сказать, чрез излишнее благородство души — понимаешь?
— Поверьте, почтеннейший Созонт Потапыч, что я всегда готов! — горячо вступился Козелков, — я просто по одному
слову благородного человека…
Мне нравилось, оставшись одному, лечь, зажмурить глаза, чтобы лучше сосредоточиться, и беспрестанно вызывать в своем воображении ее то суровое, то лукавое, то сияющее нежной улыбкой лицо, ее молодое тело, выросшее в приволье старого бора так же стройно и так же могуче, как растут молодые елочки, ее свежий голос, с неожиданными низкими бархатными нотками… «Во всех ее движениях, в ее
словах, — думал я, — есть что-то
благородное (конечно, в лучшем смысле этого довольно пошлого
слова), какая-то врожденная изящная умеренность…» Также привлекал меня в Олесе и некоторый ореол окружавшей ее таинственности, суеверная репутация ведьмы, жизнь в лесной чаще среди болота и в особенности — эта гордая уверенность в свои силы, сквозившая в немногих обращенных ко мне
словах.